Вторник, 19.03.2024, 19:22
BR - мои воспоминания
На главную страницу Регистрация Войти
Хара Суор приветствует тебя, Гость · RSS
Поиск
Что на сайте?
Категории
Новости сайта [411]
Новости, обновления и т.д.
Мысли, мнения [342]
Мысли и мнения Black Raven'а
RSS лента новостей
Статистика сайта

Сейчас на сайте: 1
Гостей: 1
Своих людей: 0
 Дождь в Лицо


   
На снимке: знаменитый воин из племени хункпапа Дождь-В-Лицо, один из моих любимых героев, в разные годы жизни.

                                       Писатель Чарльз Истмен - Охайеза (метис-сиу из племени санти) пишет:

    Знаменитый воин сиу Дождь-В-Лицо, чье имя когда-то гремело по всей Границе, умер в своей постели в резервации Стэндинг-Рок (Северная Дакота) 14 сентября 1905 года. Мне посчастливилось повидать его за два месяца до его кончины; Дождю-В-Лицо уже не суждено было подняться с одра болезни... Тогда я и услышал рассказ о его жизни.

   Вам, должно быть, известно, что индеец никогда не ответит вам, даже не назовет свое имя, если спросить его прямо. С большим трудом мне удалось разговорить Дождя-В-Лицо.

   Когда я пришел, старый воин лежал на железной кровати в углу своего маленького бревенчатого домика, укутанный красным одеялом. Он был один; только верный пес растянулся у постели, охраняя покой хозяина.

   Я угостил Дождя-В-Лицо табаком и напомнил о старинном обычае нашего народа. Ведь всегда - на охоте ли, на войне или дома, в уютном типи у костра - неизменно пускали по кругу трубку, и это значило: ни у кого не будет тайн друг от друга.

   Мы покурили, помолчали, и наконец Дождь-В-Лицо отложил свою длинную трубку и промолвил со светлой улыбкой:

   «Ты прав, друг мой. К чему тайны, если уже скоро окажешься у входа в обиталище духов? Я прожил долгую и славную жизнь, и мне есть что вспомнить!».

 

   И Дождь-В-Лицо начал свой рассказ...

Дождь В Лицо


   Я родился у излучины реки Шайенн около семидесяти лет назад. Мой отец не был вождем, не был им и дед, хотя его запомнили как искусного охотника и хлебосольного хозяина. В роду матери имелись знаменитые предки, но это не давало мне право стать вождем. И я должен был заслужить себе имя сам.

   В детстве я очень любил драться, и мало кто мог побить меня. Из наших мальчишеских битв я почти всегда выходил победителем, и мог гордиться этим.

   Мне не было и десяти, когда мы повстречались с отрядом шайеннов. Они дружили с нашим племенем, но мы, мальчишки, всегда находили повод померяться силами. В тот раз мне в противники достался мальчик-шайенн старше меня. Драка была серьезная; я все-таки одолел его, но он успел несколько раз ударить меня в лицо. Оно все оказалось забрызгано кровью, кое-где кровь подмыла раскраску. Мальчишки из нашего племени заулюлюкали и закричали:

   «Он победил! Он победил, а лицо его мокрое, как в дождь. Его будут звать Дождь-В-Лицо!».

   Позже, когда я повзрослел, мы выступили на тропу войны против гро-вантров. Нам удалось угнать табун лошадей, но нас настигла погоня, и мы оставили лошадей, чтобы драться за свою жизнь. Тогда я захотел раскрасить свое лицо так, как выглядит солнце, когда на него находит тень - наполовину черным, наполовину красным. Мы бились весь день под проливным дождем, и капли размыли мою раскраску, оставив длинные цветные полосы. И меня снова назвали Дождь-В-Лицо, и я принял это имя.

   С тех пор я много раз ходил на войну, но особую славу получил тогда, когда сиу начали воевать с белыми людьми. Одна из самых дерзких наших вылазок была на форт Тоттен (Северная Дакота) летом 1866 года.

   Вел нас тогда Хохэй-Ассинибойн, приемный сын Сидящего Быка. А самым храбрым среди нас был Вопэйпэй, Бесстрашный Медведь, - его потом повесили в Янктоне. Он предложил Хохэю испытать, кто из них смелее. Хохэй согласился и поставил свое условие - проскакать через все агентство и прямо под стены форта (который, надо думать, хорошо охранялся).

   В то время мы с Вопэйпэем были «друзья-братья» [названые братья. - Ч.И.]. Это была клятва, данная на всю жизнь. Куда один - туда и другой; что делает один, то должен делать и другой. А если одного убьют - другой тоже должен умереть!

   И я приготовился к смерти. Я раскрасил лицо как обычно, в цвета солнечного затмения - черный и красный.

   Глаза Дождя-В-Лицо сверкнули, а лицо словно засветилось. Резко взмахнув рукой, он отбросил со лба прядь волос.

   И вот подали сигнал к атаке! Мы с Вопэйпэем сорвались с места, но лошадь у него была порезвее моей, и он вырвался вперед. А форт уже приближался, и солдаты вроде очнулись от неожиданности. Их первый залп ушел в никуда, но теперь они целились старательнее.

   Их большое ружье заговорило очень громко, но Вопэйпэй продолжал мчаться вперед. Склонившись к шее своего верткого пони, он был словно белка, летящая по гладкому стволу! В правой руке он сжимал щит из шкуры; такой же был и у меня. Мы летели на врага с воем койотов, вышедших на вечернюю охоту.

   Ружья солдат говорили быстро, но они почти не причинили нам вреда. Их большое ружье было как беззубый старый пес, который своим лаем лишь сам себя изводит. Дождь-В-Лицо усмехнулся.

   Какой урон нанесли мы - не берусь судить, но белые вели себя так, как будто на них напал пчелиный рой. Когда мы повернули назад, кое-кто из сдавшихся индейцев, вопя, бросился за нами. Но Хохэй сказал им, что он не собирается драться с пленниками белого человека - это недостойно настоящего воина. Тут я увидел, что по моей ноге бежит кровь; и мой конь, и я получили легкие раны.

   Прошло около двух лет, и мы атаковали форт, что к западу от Черных Холмов [форт Фил-Керни в Вайоминге]. Тогда мы убили сто белых солдат. [в донесениях военных говорится, что не сто, а восемьдесят, под началом капитана Феттермана - но ведь никого из них не осталось в живых, чтобы рассказать правду!] В том бою сражались воины почти из всех родов племени сиу - там были и Красное Облако, и Пятнистый Хвост, и Бешеный Конь, и Сидящий Бык, и Большая Нога, и другие великие вожди. Разумеется, рядом с ними такие, как я, выглядели скромно. Но уже многие из молодых заявили о себе - как Сабля, Американский Конь (он потом стал вождем), младший Враг-Боится-Его-Лошадей, Вороний Вождь и другие.

   Долго мы готовили эту атаку. Главные силы залегли в засаде, а горстке храбрейших воинов было поручено напасть на дровосеков, которые рубили деревья, чтобы закончить строительство форта. Нам не велели убивать их - лишь отогнать к форту, а затем медленно отступать, поддразнивая белых людей. И если солдаты бросятся в погоню - завести их в засаду.

   И все свершилось в точности так, как мы задумали! Бой окончился в несколько минут - столько нужно, чтобы перебить небольшое стадо бизонов. Никто из солдат не ушел живым.

   Мы начали атаку раньше, чем собирались, так как большинство сиу с р. Миссури и восточнее начали переговоры о мире с белыми. Но даже эта победа не разубедила сторонников мира. Не прошло и года, как в форте Райс, в Дакоте, был заключен договор. Его подписали почти все вожди сиу. Тогда Великий Отец из Вашингтона обязался сохранить за сиу всю страну к северу от реки Рипабликен, включая Черные Холмы и горы Биг-Хорн. Сохранить навечно, и запретить белому человеку, кто бы он ни был, пересекать нашу границу без разрешения сиу. Но этот договор не вскружил головы Сидящему Быку и Бешеному Коню. Они не доверяли белым и не подписали его.

   После этого я участвовал в нескольких важных битвах, но не совершил ничего выдающегося. А какой же воин не мечтает о славе? Я сражался с кроу, манданами, гро-вантрами, пауни, и постарался показать себя как можно лучше.

   А потом белые нашли в нашей стране желтый металл. Они пришли к нам целыми толпами, захватывая наши охотничьи угодья, и тогда мы подняли против них оружие - в последний раз. Здесь я должен сказать, что те вожди, кто громче всех выступал за войну, одними из первых покорились и согласились жить в резервации. Пятнистый Хвост был великим воином, но он и сложил оружие одним из первых. Ведь солдатские вожди обещали за это сделать его вождем всего племени сиу. Ух! Он бы остался блестящим военным вождем, если бы поумерил свою гордыню.

   Тогда мы, молодые воины, принялись выслеживать тех белых, кто приходил в Черные Холмы. Мы подстерегали на переправах их фургоны и нападали на них, и победа давалась нам без труда. Мы делали это, чтобы отбить у белых охоту соваться в нашу страну без нашего разрешения - раз этим не занимается Великий Отец из Вашингтона.

   В это непростое время, когда подписали договор, который никто - ни индеец, ни белый - не собирался соблюдать [хотя белые нарушили его первыми], я был как и многие другие юноши сиу. Большую часть времени мы проводили на тропе войны, но чести от этого было мало. Я еще не совершил ни одного великого подвига. В конце концов мы с Вопэйпэем выследили и убили белого солдата, когда он возвращался из форта в свой дом на востоке.

   Среди нас были и плохие индейцы - лжецы, кто никогда не выходил на тропу войны и старался выслужиться перед агентами и солдатскими вождями. Их называли «хорошими индейцами». Кто-то из их числа предал меня и наговорил больше, чем я сделал за всю свою жизнь. Меня арестовали, привезли в форт недалеко от Бисмарка (Северная Дакота) [форт Авраам-Линкольн] Теми, кто это сделал, руководил брат Длинноволосого Вождя [Том Кастер]. Я был посажен под замок, а ногу мою заковали в тяжелую цепь с ядром. Те же краснокожие лжецы, кто служил у белых разведчиками, сказали, что меня расстреляют или повесят. Я ответил, что не боюсь смерти.

   Но нашелся в форте старый солдат, которого приставили стеречь меня и приносить еду - да, он был белым, но с индейским сердцем! Однажды он пришел ко мне и снял цепь. Затем он сказал мне знаками и теми немногими словами на сиу, которые знал:

   «Беги, друг! Забери эту цепь с собой. Я буду стрелять, но не бойся голоса моего ружья».

   Надо ли говорить, что услышав такое, я пустился бежать со всех ног! Я уже был далеко, когда мой спаситель открыл огонь - но его пули уже не могли повредить мне.

   Я никогда об этом не рассказывал - это могло навредить моему спасителю. А сейчас можно, потому что он, должно быть, уже отошел в лучший мир. Да и я скоро последую за ним. Тот старый солдат показал мне, что и у белых есть сердца. - добавил Дождь-В-Лицо со всей серьезностью.

   Ночью я направился домой, в Стэндинг-Рок, но несколько дней провел в лесу, прячась. Родичи приносили мне еду. За мной отправили племенную полицию, но они только делали вид, что искали меня. Они знали, что если найдут меня, живым я им не дамся, да еще постараюсь одного-двух прихватить с собой. Минуло еще несколько дней, и мы вместе с несколькими попутчиками воссоединились с незамиренными индейцами, что стояли лагерем на реке Паудер. Оттуда мы совершили ряд нападений на белых, которые строили на севере великий железный путь [Новен-Пасифик].

   Весной незамиренные сиу снова собрались вместе на реке Тан. Это был один из самых больших лагерей, что я видел! Две Луны привел туда северных шайеннов, а Инкпадута - воинов санти. Несколько лет назад они убивали белых в Айове. Мы решили драться до последнего.

   Тут Дождь-В-Лицо взял свой кисет и принялся неспешно набивать трубку.

   Конечно, молодые воины так и горели желанием вступить в бой! Наши разведчики обнаружили у реки Миссури связки овса для лошадей и другие припасы. Это привезли стреляющие лодки белых. А сама вражеская армия находилась примерно в дне пути к югу. Ее сопровождали скауты из шошонов и кроу.

   Весь лагерь пришел в возбуждение, и собрался большой совет. Многие выступали на нем. Меня попросили рассказать о тех индейцах, кто находился в резервации. И я сказал правду: они - не более, чем пленники. Совет решил выступить и встретить армию Трех Звезд [генерала Крука] на безопасном расстоянии от лагеря.

   Мы сошлись на Литтл-Роузбад. Мне думается, что если бы мы просто выждали и позволили Синим Мундирам напасть первыми, то они разделили бы судьбу Кастера. А Три Звезды хорошо укрепился, и, как я полагаю, он жизнью обязан своим краснокожим разведчикам. Ведь именно они обнаружили нас первыми и навязали бой, а Три Звезды выиграл время, чтобы как следует подготовиться. Думаю, что он был прежде мудрец, чем воин! Когда мы ушли, ему никто не мешал броситься на соединение с Длинноволосым Вождем. И спасти Кастера.

   Потом мы переперавились через реку Тан и вышли к Литтл-Биг-Хорну. Почти все время наших воинов было занято поисками дичи - ее там почти не было - и мы слишком устали, чтобы искать боя. Наши бегуны узнали, что Крук продолжил свой марш к Гусиному Ручью [Гус-Крик]. Это вселило в нас уверенность, что белые не осмелятся преследовать нас в здешней глуши.

   Вдруг появились люди Длинноволосого Вождя! Мы совершенно не ожидали этого.

   «Где был ты, когда солдаты напали на нижний лагерь?» - спросил я Дождя-В-Лицо.

   Меня пригласили на угощение в одно из обществ молодых воинов [что-то вроде клуба]. Там был один воин, который собирал отряд против кроу, и я тоже решил пойти с ним, - ответил он.

   Я как раз занялся едой, как тут раздался боевой клич! Мы все выбежали из типи и увидели воина, который скакал во весь опор из нижнего лагеря, крича о том, что случилось. А затем мы узнали голос солдатских ружей - он отличался от наших собственных.

   Я бросился в свое типи, схватил ружье, лук и колчан со стрелами. Каменная палица уже была при мне - ты ведь знаешь, мы часто носим их... просто так, вроде украшения. Я как раз собирался выехать против Рено, и тут прямо перед нами - там, где из реки высовывались верхушки камней - возник отряд солдат.

   Все воины, кто был верхом, ринулись вниз по реке к переправе. Там были оглала, минненконжу, шайенны, кто-то из ункпапа. Те, кто окружал меня, почти все были очень молоды.

   «Смотрите, тут молодая девушка!» - крикнул я. «Никому не дам спрятаться за ее юбкой!». Я знал, что это укрепит решимость этих юнцов.

   Эту девушку звали Ташенамани (Развевающаяся Накидка), и у нее брат погиб в бою с Тремя Звездами. Держа над головой военный жезл брата, склонившись к шее коня, она была прекрасна, как юная соколица. Всегда, когда в бою участвует женщина, воины просто преображаются. Они борются не только с врагом, но и друг с другом: кто покажет себя лучше? - добавил Дождь-в-Лицо.

   Те, кто ехал впереди, уже доскакали до солдат и начали окружать их. А через брод мчались все новые и новые воины. Тогда солдаты спешились и заняли оборону на вершине утеса. Оттуда они принялись обстреливать наш лагерь.

   «Друг мой, а Сидящий Бык участвовал в битве?» - спросил я.

   Я сам его не видел, но позже узнал, что он был с теми, кто бился с Рено - в трех-четырех милях белого человека от позиций Кастера. А потом он участвовал в атаке на самого Кастера, но попасть в первые ряды не успел.

   Когда мы окружили солдат с двух сторон (с третьей была река), был дан приказ атаковать! Первыми бросились молодые воины. У некоторых из них из оружия был только военный жезл или каменная палица, но они врезались в колонну солдат, сшибая их с ног, пугая и опрокидывая лошадей.

   Солдаты вскочили в седла и повернули обратно, но когда началась атака, то спешились снова и разбились на несколько отрядов, встав спина к спине. Они лихорадочно перезаряжали свои винтовки и палили в нас не переставая, а мы бросались на них с луками и палицами. Наши воины, кажется, тоже разделились на две группы. Одни скакали по кругу, а другие направляли своих лошадей прямо в гущу солдат.

   А затем кое-кто из солдат снова вскочил на коней. Они бежали по горам к позиции Рено, но за ними погнались наши воины, как стая дроздов за ястребом. Основные силы солдат остались и держались до последнего. Я всегда считал солдат трусами, но после той битвы понял, что они достойны уважения.

   Мне рассказывали, что в самом начале боя какой-то молодой воин, вооруженный только военным жезлом, пробился сквозь ряды солдат и сбил с ног их предводителя. По крайней мере, мы его приняли за предводителя. Он стоял в полный рост, держа над головой свой длинный нож /саблю/, и отдавал громкие приказы. А потом кто-то из наших застрелил его, но погиб и сам. А раз так, он не заявил о своем подвиге - о нем говорят те, кто выжил. Потому никто и не знает, кто убил Длинноволосого Вождя, генерала Кастера.

   После того, как закончилась первая атака, мы начали считать ку на телах убитых. Ты знаешь, что на трупе одного врага можно сосчитать четыре ку [или удара], а того, кто сделает первый ку [коснется врага первым], называют «первым пером».

   Среди ветеранов Литтл-Биг-Хорна был индеец по имени Появляющийся Лось - он умер недавно. В бою он получил легкую рану. У него оказалось кое-что из оружия Длинноволосого Вождя, и, уже после того, как мы поселились в резервации, индейцы шутили: «Ведь не зря же Появляющийся Лось хранит саблю Длинноволосого - значит, он его и убил». Но имущества Кастера никто не трогал, пока бой не утих. Я не думаю,что именно Появляющийся Лось убил его. Если бы это сделал он, то не стал бы скрытничать.

   Долго ходили пересуды и обо мне. Говорили, что я не только убил Кастера, но даже вырезал сердце у его брата [Тома Кастера], потому что он когда-то посадил меня на цепь. Это ложь! Бой захватил нас, как вихрь, как буря - мы даже ближайших друзей с трудом узнавали. А после боя мы, молодые воины, разбрелись по всей прерии, ловя убежавших лошадей. А старики и женщины занялись ранеными и убитыми. Если у кого-то и вырезали сердце, то это дело рук стариков.

   А потом мы поселились в резервации, и я зажил мирной жизнью. Никто не посмеет сказать, что Дождь-В-Лицо когда-нибудь нарушил законы Великого Отца. Да, я воевал - воевал за свой народ и за свою землю. Но настоящий воин должен уметь и проигрывать. И когда нас завоевали, я помнил это...

                                                                                                       Резервация Стэндинг Рок, штат Северная Дакота. 1905 г.


Анатолий Иванов. При любом использовании материалов сайта ссылка (для интернет-ресурсов — гиперссылка) обязательна © 2024
Тук-тук! Войдите!
Календарь обновлений
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Мой архив
Разное


Моя кнопка:
Black Raven - мысли, воспоминания, рассказы
HTML-код кнопки:


К коду вы можете добавить параметр target="_blank". Это на ваше усмотрение.